Весьма большую часть того, что мы, по нашему мнению, видим, мы видим отнюдь не глазами. Очень часто то, что мы считаем виденным, есть лишь результата суждения, полученного из нашего опыта. Этим объясняется тот общеизвестный факт, что честные свидетели какого-либо происшествия часто изображают виденное или совершенно различным, или иногда даже противоположным образом.
Представим себе в некотором отдалении ветряную мельницу. Ночь темна, позади наблюдателя не видно никакого света, позади мельницы темное небо. Отдельные предметы не видны. Заметны только большие массы, и то без теней, которые позволяли бы заключать о форме предметов. Видимая при таких условиях мельница представлена на рис. 71 а.
Относительно движения крыльев можно только различить, что они подымаются слева и опускаются справа, как это показано стрелками. Концы их описывают эллипс, а не окружность. Это показывает, что их плоскость вращения не перпендикулярна к направлению, по которому зритель смотрит, но он не может решить, ближе ли к нему правая сторона или левая. Судя по тому, что наблюдатель видит на рис. 71 а, совершенно нельзя сказать, находится ли мельница в положении, показанном на рис. 71 б или на рис. 71 е. Но разум не ограничивается показаниями чувств. Он делает свои построения далее, руководствуясь бессознательным размышлением и инстинктивными суждениями, которые образовались из предшествующего опыта. Быть может, например, в этой местности все мельницы строятся таким образом, что крылья их вращаются в одинаковом направлении. Допустим, что когда наблюдатель обращен спиной к ветру, крылья вращаются по направлению часовой стрелки. В этом случае мельник, замечая, что ветер дует справа налево, при виде мельницы будет уверен, что перед ним передняя сторона крыльев и что мельница стоит, как показано на рис. 71 б, так как только в этом положении ветер может вращать ее крылья по направлению часовой стрелки.
Рис. 71. Дополнение зрительных впечатлений с помощью рассудка
Но мельник, который знает, что именно эти крылья построены противоположно общему правилу и, следовательно, вращаются справа палево, если смотреть на них, повернувшись спиною к ветру, — такой мельник при первом взгляде на картину, изображенную на рис. 71а, решит, что единственно возможное положение мельницы есть изображенное на рис, 71 в, если только ветер дует слева. Таким образом, 2 свидетеля, оба одинаково компетентные, могут составить себе совершенно противоположное впечатление об одной и той же вещи, которую они оба видят одновременно с одного и того же места. У несведущих наблюдателей зависит от случая, будут ли они думать, что явлению, изображенному на рис. 71 а, соответствует расположение, показанное на рис. 71 б или на рис. 71 в. Но если они в одном случае признают какое-либо из этих двух расположений истинным, то оно так сильно запечатлеется, что большинство впоследствии окажется совершенно неспособным увидеть в изображении рис. 71 а другое расположение. Первое впечатление оставляет такое же убеждение, как настоящее знание, и эти люди часто вполне искренно сообщают сведения, которые оказываются совершенно ложными.
Подобное же явление мы наблюдаем, следя за маленькой лодкой на далеком горизонте вечером после заката солнца. Рис. 72 дает нам представление о расстоянии и о незначительной величине предмета. Лодка находится слишком далеко и слишком слабо освещена, чтобы мы могли различить положение паруса или направление самой лодки. Но после нескольких минут наблюдения мы видим, что лодка движется в направлении нижней стрелки. Так как ветер дует в направлении верхней стрелки, то ясно, что лодка движется в косом направлении, но в каком именно нельзя решить. С птичьего полета, например с воздушного шара, который находился бы над этой частью моря, можно было бы, конечно, увидеть, движется ли лодка в направлении В или С; при наблюдении со стороны решение невозможно. Здесь снова приходится принять в соображение влияние предшествующего опыта и бессознательного суждения.
Рис. 72. Ложное толкование недостаточно полных зрительных впечатлений
Рыбак, который случайно заметил лодку на горизонте и может только видеть, что она движется направо против ветра, но знакомый с обычными приемами местных рыбаков, скажет не задумываясь: «Вот возвращается в гавань первый катер рыбачьей флотилии», Он будет инстинктивно чувствовать, что лодка идет в направлении С и будет готов засвидетельствовать, что он видел, как судно двигалось к берегу. Но постоянный житель гавани, знающий, что в данное время еще нельзя ожидать возвращения судов, и знающий к тому же, что одно судно ушло по направлению к западу настолько времени раньше, что теперь могло достигнуть наблюдаемого пункта, будет уверять, что он видел судно, которое удалялось от берега в направлении В.
Таким образом, может случиться, что два честных и, по-видимому, одинаково компетентных наблюдателя, видевшие в одно и то же время одни и те же движения лодки, будут потом совершенно добросовестно утверждать — один, что лодка направлялась к гавани, а другой — что она от нее удалялась.