Как-то ко мне в «келью» в Черчилль-колледже в Англии, где я временно проживал, зашел один из самых известных американских морских исследователей, профессор Брюс Хизен. В беседе речь зашла о красочных картах океана, которые я демонстрировал на Международном симпозиуме в Кембридже. Я сказал, что подготовка этих карт потребовала пяти лет тяжелого труда большого коллектива исследователей. На это Б. Хизен ответил: «О, Эмиль, я Вас отлично понимаю. Многие считают, что карту составить ничего не стоит. Я же считаю, что из 200 научных книг и статей, которые я опубликовал, самыми ценными являются мои карты». И действительно, физиографические карты Б. Хизена и М. Тарп стали «настенными» не только во всех морских институтах и лабораториях, но и у людей, совершенно далеких от океанов и географии.
Член-корреспондент Академии наук СССР А. С. Монин, исследователь океанов на Земле и явлений в атмосфере на Венере, недавно в одной из газет писал: «О рельефе дна океанов сегодня мы знаем значительно меньше, чем о рельефе обратной стороны Луны или о рельефе поверхности Венеры». И это несмотря на то, что ежедневно океанские просторы бороздят десятки научных судов, составляются десятки карт рельефа дна.
Рельеф дна обычно изображают тремя способами. Мореплаватели предпочитают отмечать глубины цифрами в метрах. Говорят, что так легче ориентироваться. Геоморфологи изображают формы рельефа изобатами — линиями, соединяющими равные глубины. Б. Хизен же изобразил формы рельефа дна совершенно по-новому. Равнины, горы и долины нарисовал так, как будто он смотрел на них, находясь где-то у Антарктиды. Отдельные элементы форм дна им подкрашены различными оттенками синего и серого цветов. Изображение получилось очень наглядным и красочным. Такие физиографические карты позволили увидеть величественную картину, скрываемую водной толщей от человеческого глаза.
Впервые исследователи получили возможность реально сравнить дно океанов с поверхностью материков, увидеть между ними огромную разницу. Самое сильное впечатление производят горные сооружения — хребты, пересекающие все океаны и практически опоясывающие весь Земной шар. Даже Гималаи вместе с Кавказом, Карпатами и Альпами по обширности и сложности не могут сравниться с океанскими хребтами. По сторонам от этих хребтов расположены идеально выровненные огромные равнины. Даже наша обширная Западно-Сибирская низменность не может конкурировать с ними по размерам и выровнен- ности. Они настолько ровные, что кажется, будто на их поверхности залегают не илистые осадки, а какое-то полужидкое вещество, которое подобно жидкости в сообщающихся сосудах заполняет все низменности, скрывая под собой мелкие неровности.
По окраинам равнин из осадков, подобно горным останцам где-нибудь в районе Минеральных Вод на Северном Кавказе, начинают появляться холмы и отдельные горы. Это холмистые равнины. А еще далее появляется множество отдельных гор или их цепочки. Высота гор достигает пяти, а иногда даже восьми километров. Такие горы «вылезают» из воды и торчат в открытом океане в виде высоких островов.
Во многих местах по окраинам океанов зияют огромные желоба. На протяжении тысяч километров они рассекают дно на глубину до трех-шести километров.
Много и других причудливых и загадочных форм рельефа мы обнаруживаем на дне, и все они делают дно океанов совершенно не похожим на облик материковой части Земли.
Океанологи группируют формы рельефа дна — выделяют участки с одинаковым строением, с одинаковыми или сходными формами.